• Пт. Мар 29th, 2024

World Of Man Dreams

Мужской журнал

Смутное время в России всегда приводило к катастрофическим последствиям как для её народов, так и экономики. Разрушались прежние связи, останавливались предприятия и миллионы человек оказывались предоставленными сами себе, в том числе, и немало хороших специалистов. Рассказывает wofmd.com Но были и такие, кто отказался подчиняться судьбе и продолжал работать даже в таких условиях. Ярким примером этому служат реализованные на практике проекты по бронировке различной техники, выполненной инженерами дореволюционной “закалки” для нужд Былых Армий. Достаточно посмотреть на результаты этих работ, как становится ясно – имей царское правительство прогрессивные взгляды Россия уже к 1918 году обзавелась бы сотнями бронемашин и бронетракторов собственного производства, по большинству параметров не уступавших первым танкам.

В последнее время появилось достаточно много исторических исследований, в которых фигурируют бронетрактора конструкции Гулькевича, а также аналогичные им машины Донской Армии и армии Врангеля. Но до сих пор нет никакой определенной информации о бронеавтомобилях, изготовлением которых занимались на Дальнем Востоке.

В эти “глухие” края бывшей Российской Империи боевая техника в период Первой Мировой войны практически не поступала. По крайней мере, до 1919 года никакими бронеавтомобилями местные армии не располагали. Ситуация в значительной мере изменилась с приходом войск Антанты и её союзников, вместе с которыми на родину вернулся адмирал Колчак. Положение на окраинах России тогда складывалось для большевиков не лучшим образом и потенциальному диктатору тогда не составило особого труда захватить власть сначала в Сибири (со столицей в Омске), а затем и на Дальнем Востоке.

Армия Колчака, весьма многочисленная, но хорошо экипированная, к тому же почти не располагала бронетехникой. Около десятка имевшихся к тому времени бронеавтомобилей имели высокую степень износа конструкции и двигателей, что препятствовало их боевой эксплуатации. Видимо, с целей восполнить этот недостаток, в 1919 году была инициирована постройка бронемашин по собственным проектам. В современных источниках они называются “Фиат Омский”, хотя на самом деле к Омску они не имели никакого отношения, поскольку строились они, по наиболее вероятным сведениям, всё-таки во Владивостоке. В свете описания дальнейших событий более правильно будет именовать их “Бронеавтомобилями Сибирской Армии”, что намного ближе к действительности.

 

Кто именно выдавал техническое задание и кем велось проектирование этих машин пока установить не удалось. Также нет единого мнения относительно того, база какого коммерческого автомобиля использовалась для бронировки. Наиболее часто встречается утверждения, что это могли быть полуторатонные American-FIAT, но есть также мнение, что вместо них забронировали грузовики американской фирмы Hurlburt. В этой связи надо отметить, что колчаковская армия получала машины обеих типов, однако длина их колесной базы не соответствует тому, что можно видеть на фотографиях. Так что, ясность в этот вопрос ещё предстоит внести.

Также иногда можно встретить информацию, что на Дальнем Востоке было построено 15 таких бронемашин – это не совсем так – на самом деле эта цифра обозначает общее количество бронемашин, имевшихся к концу 1919 года в распоряжении колчаковской армии.

В любом случае, ходовая часть, заимствованная от коммерческого грузовика, имела колесную формулу 4х2. Передние колеса одинарные управляемые, задние – сдвоенные ведущие. Защита ходовой части отсутствовала, так считалось, что живучесть спицованных колес с бескамерными шинами в боевых условиях будет приемлемой.

Интересно была разработана конструкция бронекорпуса. Условно бронемашины Амурской Армии можно разделить на два типа – спонсонные (2 экземпляра) и башенный (1 экземпляр). Общим у них была только бронировка моторного отсека, с передними створками закрывавшими в боевых условиях радиатор, и двумя бортовыми крышками на петлях, предназначенными для обслуживания двигателя.

У машин первого типа непосредственно корпус не имел гнутых профилей и практически все бронелисты крепились на каркасе (предположительно деревянном) при помощи заклёпок. Исключение составлял только верхний лист брони, установленный под достаточно большим углом, практически вплотную к крыше – между ними как раз хватило места для размещения двух смотровых лючков, закрываемых в боевом положении бронированными створками. По всей видимости наладить выпуск башен в 1919 году не удалось, поэтому решили пойти надежным и проверенным путем, спроектировав бортовые спонсоны. Вместе они представляли собой единый блок, крепившийся сверху на боевое отделение. В каждом из спонсонов был сделан вырез под установку станкового пулемета типа Максим или Vickers, закрываемый полукруглой створкой. Сектор наведения каждого из пулеметов составлял примерно 180-200°, так что в сумме они обеспечивали круговой обстрел.

Второй тип “амурского” бронеавтомобиля отличался, помимо укороченной базой шасси, ещё и бронекорпусом измененной конфигурации. От спонсонных машин от выделялся характерным наплывом из гнутого бронелиста перед отделением управления. Сам корпус был заметно выше, а вместо двух отдельных смотровых лючков применили общий бронещит со смотровыми щелями, откидывавшийся вверх. Вместо спонсонов этот бронеавтомобиль получил небольшую одноместную башню цилиндрической формы, в которой устанавливался один пулемет типа Максим.

Есть и ещё один любопытный момент, связанный с бронеавтомобилем №3. В книге «Tanks and other Armoured Fighting Vehicles 1900 to 1918» (автор B.T.White), изданной в 1970 году в Великобритании, есть цветной рисунок и описание абсолютно идентичной машины. По мнению автора, это Armstrong Whithworth Armored Car, построенный в 1913 году по заказу правительства России. Однако, точно известно, что кроме бронемашины Charron и бронеавтомобиля-дрезины Benz никаких других зарубежных поставок не было. К тому же, машина на рисунке изображена уже с номером «3» и знаком автопулеметной роты, что соответствуют внешнему виду периода 1919-1920 гг. Так что, Уайт скорее всего что-то напутал с «армстронгом», выдав желаемое за действительное.

 

Поскольку история “амурских” бронеавтомобилей неразрывно связана с историей Дальнего Востока не лишним будет ознакомить читателя с политической обстановкой, сложившейся там к началу 1919 года.

Интервенция в России, ослабленной гражданской войной, характеризовалась массовым “наплывом” войск не только стран Антанты, но и их союзников. Помимо англичан, французов и американцев во Владивостоке и Хабаровске были расквартированы подразделения итальянцев, канадцев, вьетнамцев (как часть колониальной французской армии) и, естественно, японцев. Однако, самой крупной группировкой располагал Чехословацкий корпус, спешивший через Дальний Восток к себе на родину. Кстати, там же имелось несколько тысяч венгров и немцев, из числа бывших военнопленных. Позицию большевиков “белочехи” не приняли, однако и к Белой Армии они не питали теплых чувств.

Отношения с чехами у Колчака не заладились с самого начала. После омского переворота 21-го декабря 1918 года представители Белой Армии попытались перетянуть их на свою сторону, но без какого-либо успеха. Российское отделение Чехословацкого национального совета в достаточно резкой форме отвергло эти предложения, справедливо посчитав, что русские тотчас втянут их в свою гражданскую войну. Впрочем, некоторые чехословацкие отряды в течении 1919 года всё же привлекались для противопартизанских рейдов. Назначенный в середине июля главным начальником Приамурского края генерал С.Н.Розанов, отличившийся до этого в ходе подавления восстания в Красноярске, также не смог найти с бывшими военнопленными общего языка. Положение для колчаковской Белой Армии осложнялось ещё и тем, что Владивосток был занят многочисленными союзниками, среди которых не было взаимопонимания, в плане того, что следует делать для поддержания антибольшевицкого правительства. Ещё большей бедой было отсутствие единого мнения внутри самой Белой армии. Серия восстаний в Сибири лишний раз подтвердила этот факт. Дело дошло до того, что 21-го сентября 1919 года межсоюзный комитет потребовал вывести русские войска из Владивостока…

При таких условиях было ясно, что очередного мятежа избежать не удастся и Розанов предпринял ряд превентивных мер. В частности, с острова Русский была переправлена Учебная инструкторская рота и ряд других подразделений. Кроме того, в полную боевую готовность были приведены все имевшиеся бронеавтомобили, которые до этого времени спокойно несли “караульную” службу. Им часто доводилось патрулировать улицы и охранять резиденцию генерала, оказавшегося очень дальновидным человеком – 17-го ноября 1919 года грянул Гайдовский мятеж. Чехословацкие войска, заручившись поддержкой не только эсеров, но и ряда частей Белой армии, выступили единым фронтом, едва не свергнув колчаковское правительство. Если бы не активные действия местного военного руководства всё так непременно закончилось бы, но чешскому генералу Гайде и его соратникам не повезло – восстание не было поддержано местными жителями и спустя трое суток оно было подавлено. Уже после вышеописанных событий Розанов отправил телеграмму №3153 (от 19-го ноября) следующего содержания:

 

“Полковник Рубец прислал ко мне поручика Суражкевича с горнистом, передавая через них приказание о выводе отряда в район Вокзальной площади, решив встретить нас у вокзала. […]

Полковник Рубец узнал, что:

1) расквартированный на Черной Речке (близ станции Океанская) батальон Морских стрелков вышел из повиновения офицеров. Один из офицеров там был убит солдатами. Этот батальон намеревается идти в город на помощь к гайдовцам, но

2) против этого батальона из города выслан броневой автомобиль”

 

Какой именно бронеавтомобиль был выслан для действий против восставшего батальона сейчас сказать затруднительно. Впрочем, даже в указанном случае участие бронетехники Белой Армии в ноябрьских событиях оказалось почти символическим. По воспоминаниям подполковника К.Н.Хартлинга, непосредственного участника событий тех дней (он командовал ротой Учебной инструкторской школы), произошло следующее.

После отъезда Джонсона, на вокзальной площади появился броневой автомобиль, сделал несколько выстрелов из пулемета и быстро скрылся. Это была провокаторская выходка штабс-капитана Чунихина и прапорщика Андреева. Чунихин должен был накануне задержать движение Морских стрелков, шедших со станции Океанская к гайдовцам. Он этого не сделал, доложив, что его бронеавтомобиль неисправен. Теперь же он вновь не выполнил приказания — вступить в распоряжение полковника Рубца, так как, по его словам, его пулемет «заело». Если судить по тому, что заклинило только один пулемет, то это могла быть машина с номером “3”. Тем не менее, этот эпизод на ход дальнейших событий никак не повлиял. Несмотря на быструю расправу с восставшими воинскими частями колчаковское правительство не продержалось после этого и трех месяцев. В текущем виде оно не устраивало никого, в том числе и “гостей”, поэтому не удивительно, что 31-го января 1920 года во Владивостоке произошел очередной переворот. Правда, власть несколько неожиданно перешла к большевикам под руководством Сергея Лазо, что совершенно не устраивало в первую очередь Японию.

Вплоть до начала апреля остатки броневых сил бывшей колчаковской армии, доставшихся новому правительству, продолжали нести патрулирование города и охрану важных объектов. В феврале-марте бронеавтомобили привлекались к ещё одной важной революционной задаче – участию в митингах и манифестациях. Но в целом всё было достаточно спокойно.

Положение дел изменилось, когда власть в свои руки решили взять японцы. Использовав Николаевский инцидент как предлог, в ночь с 4 на 5 апреля 1920 года японские войска по сути оккупировали Владивосток, арестовав руководителей Временного правительства. Практически никакого сопротивления оказано им не было. Можно с уверенностью утверждать, что в апреле японцы захватили по меньшей мере броневики с номерами “1” и “3”. Как и где они использовались далее остается невыясненным. Вполне вероятно, что в течении 1920 года их ещё использовали для охранных целей (о чем косвенно свидетельствуют сохранившиеся фотографии), а затем уничтожили, чтобы они вновь не попали в руки Красной Армии.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ БРОНЕАВТОМОБИЛЯ
Сибирской Армии обра.1919 г.

БОЕВАЯ МАССА ~4000 кг
ЭКИПАЖ, чел. 3-4
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ
Длина, мм ?
Ширина, мм ?
Высота, мм ?
Клиренс, мм ?
ВООРУЖЕНИЕ два 7,62-мм пулемет «максим» обр.1910 г. в спонсонах (№1 и №2)
один 7,62-мм пулемет «максим» обр.1910 г. в башне (№3)
БОЕКОМПЛЕКТ ?
ПРИБОРЫ ПРИЦЕЛИВАНИЯ пулеметный прицел
БРОНИРОВАНИЕ ?
ДВИГАТЕЛЬ карбюраторный
ТРАНСМИССИЯ механического типа
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ колесная формула 4х2, передние колеса одинарные управляемые, задние колеса сдвоенные ведущие; шины бескамерные, подвеска на листовых рессорах
СКОРОСТЬ ?
ЗАПАС ХОДА ПО ШОССЕ ?
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ
Угол подъёма, град. ?
Высота стенки, м ?
Глубина брода, м ?
Ширина рва, м ?
СРЕДСТВА СВЯЗИ
Copyright © 2016-2023. Все права защищены. Копирование материалов с сайта разрешено с указанием активной ссылки.