В исследованиях, проведенных на пожилых парах, тех, кто был женат на протяжении десятилетий — через 6 месяцев после потери супруга, 50% выживших партнеров, практически не испытывали симптомов острого горя или депрессии. Только 10% участников замыкались в себе и сильно страдали. Но, и в этом случае, такое состояние не длилось более 18 месяцев.
Полученные результаты не означают, что участники не скучали по своим умершим супругам, но счастье действительно вернулось в их жизнь, причём относительно быстро. Горе не было таким изнурительным, как многие люди могли бы себе представить.
Другое исследование, в котором наблюдали за людьми, парализованными в результате несчастного случая. Оно также показало, что счастье жертв, все же возвращалось к исходному уровню.
Почему-то, как мы представляем свою реакцию на трагические события, не соответствует реальности?
В своей книге «Наткнувшись на счастье», доктор Дэниел Гилберт раскрывает эту тему на примере голубей. Данный феномен происходит по одной, довольно объективной причине. Люди больше думают о том, что произошло, чем о том, чего не произошло. Автор рассказывает, что человеку кажется, якобы голуби специально целятся в него, когда гадят сверху. Но, если принять во внимание все случаи, когда вы ходили в одном и том же месте, не попадая на голубя, то быстро поймете глупость своего поспешного вывода.
Эта неспособность учитывать «отсутствие», применима и к тому, как мы представляем себе будущее.
Чтобы проиллюстрировать этот момент, Гилберт задавал один и тот же вопрос знакомым. Он просил их описать свое состояние, если бы завтра умер самый близкий человек. Ответы были однотипными. А именно, они говорили, как не представляют себе дальнейшую жизнь, а другие даже сообщали, что, скорее всего, наложили бы на себя руки. Далее, Дэнниел спрашивал, какие мысли или образы приходили в голову человеку в этот момент?
Кто-то описывал пустую комнату умершего человека, свой ужин в одиночестве и прочие грустные вещи, напоминающие о нём. Но, ни один человек сказал, что в дополнение к душераздирающим образам, они также воображали и другие события. Они не рассказывали, как поедут отдыхать летом через два года, как встретят новую любовь, как их повысят на работе или что-то в это роде.
Цитата Гилберта: «Я никоим образом не предполагаю, что конфета компенсирует потерю родной души. Дело не в этом. Я предполагаю, что двухлетний период после трагического события, должен что-то содержать. Он будет наполнен эпизодами и событиями, а за этим, закономерно следуют эмоциональные реакции. Ни один опрошенный мной человек, никогда не мог вообразить ничего, кроме единственного ужасного события. Когда они представляют себе будущее, многого не хватает в их рассказе, а то, чего не хватает, определенно имеет значение».