История создания
В 60-е годы прошлого столетия угроза войны с Советским союзом настолько пугала западноевропейскую и американскую общественность, что эта общественность безропотно позволяла тратить огромные суммы на различные оборонные проекты. В том числе и на явно неудачные или слишком амбициозные. Рассказывает wofmd.com Одной из таких «мертворожденных» идей была разработка совместного американо-западногерманского основного боевого танка MBT-70. Едва ли не главной предпосылкой неудачи стала попытка совместить в одном флаконе две школы танкостроения – немецкую и американскую. Слишком уж разными они были. Настолько разными, что споры между конструкторами велись буквально за каждую мелочь. Единственной деталью танка, о целесообразности которой никто не задумывался, была его пушка/пусковая установка ХМ-150 калибром 152 мм. Все дело в том, что к 60-м годам эволюция размеров управляемых ракет уже позволяла втиснуть ее в тонкие рамки орудийного ствола, а существующие в США стандартные танковые орудия калибром 90 и 105 мм не могли уверенно пробивать новые советский Т-54/55 в лобовой проекции. Панацеей могли оказаться управляемые противотанковые ракеты MGM-51 Shillelagh, диаметр которых составлял столь необходимо малые 150 мм. Ракеты сырые, ненадежные и очень, очень дорогие, но именно они были призваны стать ассиметричным ответом советским танковым армадам.
Американское военное руководство отлично осознавало тот факт, что принять МВТ-70 на вооружение им никто не даст. Мало того что проект изначально был обречен на провал, хотя и послужил неплохим прототипом для отработки новых идей, так еще и логистическая картина складывалась для звездно-полосатых не лучшим образом. Имея на вооружении 76, 90, 120 мм танковые снаряды и 152 мм боеприпасы низкого давления (только для М551 Шеридан) добавлять еще один тип как минимум глупо (у ХМ-150 боеприпасы были более высокой кинетики, чем у шеридановской М81). Однако броня советов вполне различимо виднелась из-за железного занавеса, а «поиметь» ракетный танк страсть как хотелось. Решение нашлось мгновенно. Взяли орудийную систему М81 с Шеридана и поставили на новейший американский танк того времени – которым оказался М60 Patton.
Чтобы поставить на танк новую пушку, разрабатывать «с нуля» его не нужно, достаточно изобрести новую башню, а корпус использовать старый, как есть. И если еще со времен Второй мировой войны подобная задача успешно решалась танкостроителями «малой кровью», то в этом конкретном случае все получилось с точностью до наоборот. Первые деньги на проект, получивший название М60А2, конгресс США выделил в 1966 году, наивно полагая уже через год увидеть результаты. Реальность оказалась несколько иной. На выбор конструкторами было предложено 4 варианта турелей одна другой краше. Только турель модели «D» была схожа с оригиналом. Остальные три имели достаточно странную форму и приплюснутый силуэт. Военные все же выбрали модификацию «В» считая, что меньший забронированный объем приведет к уменьшению общей массы танка и, следовательно, повышению его маневренности, которая у первоисточника М60А1 была далеко не на высоте. История показала, что погоня за эргономикой не всегда дает положительный результат. Помимо того, что конструкторам пришлось решить массу проблем, связанных именно с малым объемом, новая башня получилась на 5 тонн тяжелее, да и до ума ее доводили вплоть до 1971 года. К этому времени проект МВТ-70 превратился в ХМ-803, а затем окончательно канул в Лету. М60А2 остался последним предсерийным танком оснащенным комплексом управляемого вооружения. Но флагмана и пионера из него явно не получилось. А что же получилось?
Особенности конструкции
Первые серийные машины сошли с конвейера в 1973 году (по некоторым данным в 1974) и на 1975 год их успели произвести в количестве 526 штук. Любопытно, что по данным армейской приемки танков поступило 540. И самой первой болезнью танка стал его вес. Дело в том, что в ходовой М60А1 были успешно применены алюминиевые опорные катки со стальными накладками (в отличие от цельностальных в М48), вот эти то катки и не выдерживали дополнительного веса башни. Пришлось ставить более крепкие. Этим, отчасти, объясняется применение цельностальных катков в М60А3. Проходимость, да и вообще ходовые характеристики, новой модификации стали еще хуже чем у первоисточника. Дальше больше. Опять логистика виновата. Танк это не только боевая машина, но еще и инфраструктура, которая эту боевую машину довозит на поле боя, увозит с него при необходимости, мосты ему ставит там… Так вот вся эта карусель снабжения была «заточена» под 52-тонный танк, но никак не под 57-тонный.
Продолжая путешествие в мир американских танковых парадоксов нужно сказать, что одним из существенных недостатков новой модификации Паттона стало его орудие. Да-да, та штука, ради которой все затевалось, оказалась изъяном конструкции. Стрельба кинетическими боеприпасами давала сильнейшую отдачу, а размер самих снарядов сократил боекомплект танка практически вдвое, что не могло не сказаться на потенциале боеспособности. Если обычный Паттон возил с собой 67 снарядов, то М60А2 только 33 кинетических и 13 управляемых ракет. Новое вооружение принесло с собой все тот же ворох проблем, который так радовал танкистов на Шериданах. Это и отсыревающая сгораемая гильза, которая рассыпается в руках или не входит в казенник, и тлеющие угольки, залетающие в боевое отделение после выстрела, грозящие поджечь весь боекомплект. Одно благо – решения уже были отработаны и внедрены на М551, поэтому установка продувочного комплекта ствола и новые целлофановые пакетики для гильз все решили. Опять же, живучесть ствола на уровне 100-200 выстрелов в противовес 1000 на М60А1.
Концепция применения М551 не предусматривала прямого противостояния с танками противника, а исключительно работу из засад и на опережение. Поэтому особенность Шиллейлы становиться на боевой взвод метров через 700 полета была не так важна. Совсем другое положение у тяжело бронированной машины. Для танка вполне нормальная ситуация вести маневренный бой с аналогичной бронетехникой. И что в итоге происходит, если вдруг Т-54 выскакивает из ближайшего оврага в 200 метрах от ракетного Паттона? Экипаж последнего начинает судорожно доставать заряженный ПТУР и менять его на кумулятивный снаряд, если успевает, конечно.
Эргономика боевого отделения – отдельная песня. Системы управления были показушно роскошными, слишком яркими и исключительно сложными для танка. Благодаря необычной форме башни все члены экипажа были физически изолированы друг от друга. Что при этом делать, если по какой-то причине выходило из строя ТПУ история умалчивает. Если члена экипажа ранили, то его спасение остается исключительно на его совести, потому что снизу не поможешь, а сверху у каждого был свой лючок, который в боевой обстановке тоже задраен. Да-да, три люка на башне и один в корпусе для мехвода, чтобы броня крепче была, так сказать. Необычная форма самой башни тоже внесла вклад. По большому счету нормально видел поле боя только командир. Заряжающий и наводчик видели каждый свою половинку, а мехвод, понятное дело, жадно вглядывался вперед. Приплюснутая форма башни хоть и давала некоторое уменьшение силуэта имела практически такую же высоту и длину, как и у М60А1, так что особой функции кроме уменьшения рабочего пространства экипажа и изоляции их друг от друга такая «фишка» не несла. А еще, как интересный факт, М60А2 был на 5 см выше предшественника, такое вот снижение заметности.
Были у танка и преимущества, так, например, лазерный дальномер и электронный комплекс управления огнем существенно повышали вероятность поражения цели, а тепловизионная оптика и ее обнаружения. Впрочем, эти достоинства явно терялись в нескончаемом потоке недостатков.
Служба в частях
В боевых действиях танк участия никогда не принимал, но немного послужил в Западной Германии. Первые машины начали поступать к 1974 году. Комплектовались ими части на наиболее танкоопасных направлениях, причем там, где местность наименее пересеченная. В этом случае дальнобойность ракет и их возможность уверенно поражать цель давала явное преимущество. Существовали как полностью оснащенные М60А2 подразделения, так и частично. Военные экспериментировали, поскольку концепция применения новой техники еще не была отработана. Встречаются даже упоминания об оснащении инженерных подразделений этими танками, но, вероятно, очевидец спутал их с М728 в первом приближении схожими со «Старшипами».
Сразу же на машину посыпались множественные нарекания. В основном по поводу переусложненной электроники. Кроме того, вся эта начинка имела склонность чутко реагировать на малейшую сырость и, хотя танк – машина герметичная, в мире мало танкистов, которые ни разу бы не промокли, находясь внутри боевой машины. Сотрясение башни от стрельбы обычными кинетическими боеприпасами напрочь выводило из строя систему управления ракетами. Если экипажи желали израсходовать все 13 ракет они должны были их использовать все и сразу, потому что чередовать – не получалось. В целом надежность орудийной системы была ниже среднего. Служившие в тех частях техники вспоминают, что, если происходили учебные стрельбы, приходилось по ночам переставлять рабочие электронные блоки с отстрелявшейся машины на ту, стрельбы которой были назначены на завтра.
Несомненно, на момент своего появления М60А2 был самым технически продвинутым танком в мире, но это его и погубило. Отсутствие запасных частей, неспособность техников отремонтировать машину в полевых условиях, все это привело к тому, что к 1981 году последний ракетный Паттон сняли с боевого дежурства. Заменяли их на новую модификацию М60А3 в которой более совершенная СУО несколько уравняла шансы против советских танков. А списанные «Старшипы» переделывали в мостоукладчики.
И последнее. Бытует легенда, что свое прозвище Starship (Звездолет) танк получил за форму башни, сложность СУО и стоимость разработки. На самом же деле, по признанию одного ветерана холодной войны: «Я никогда не слыхал, чтобы кто-либо из инженеров называл его starship. Абсолютное большинство использовали фразу – piece of shit. Возможно, ее и подкорректировали для публичного релиза»