ХТ-26 \ БХМ-3

Разработчик: КБ завода №174
Год начала работ: 1932
Год постройки опытного образца: 1933
Серийно выпускался в 1934-1935 гг. Оставался на вооружении до 1942 года.

Об оснащении танков огнемётами российские конструкторы задумывались ещё во времена Первой Мировой войны, но тогда на это не хватило ни времени, ни средств. Рассказывает wofmd.com Реальная возможность создания огнемётных танков появилась только в межвоенный период, когда на вооружение танковых войск РККА начали поступать современные бронированиые машины.

В 1932 году РВС СССР принял постановление «О придании мехбригаде химических и других средств для борьбы с закрепившейся пехотой противника», инициировав проектирование танков с огнемтным оборудованием. В качестве основы выбрали базу танка Т-26, поставленного на конвеёер в 1931 г. Эта машина отличалась хорошими ходовыми характеристиками и отвечала предъявляемым тогда требованиям к так назаваемым «пехотным» танкам. Задание на разработку новой модификации Т-26 поручили ВОХИМУ (Военно-Химическому Управлению) РККА, а тот, в свою очередь, доверил эту работу КБ-2 завода №174 в Ленинграде (основные танковые агрегаты) и КБ завода «Компрессор» (химическое оборудование). Помимо огнемета на танк предписывалось установить приборами дымопуска и распылители отравляющих веществ, поэтому такие машины именовались не огнемётными, а «химическими». По документам танк проходил под обозначением БХМ-3.

Проект «химического» Т-26 был разработан инженером Г.Е.Шмидтом, на основе серийного двухбашенного танка Т-26, в правой башне которого устанаовливался огнемет КС-24 и спаренный с ним 7,62-мм пулемет ДТ. Система подвода огнесмеси к брандспойту состояла из запорных вентилей, распределителя, гибкого шланга и полуавтоматической задвижки. Левая башня при этом снималась, а на её месте разместили бак емкостью 400 л, три 13,5-литовых баллона со сжатым воздухом, коллектор высокого давления, редуктор и воздухораспределитель. Использование гибкого шланга позволяло обеспечить поворот башни и наведение брандспойта с помощью плечевого упора в горизонтальной плоскости до 20° без поворота башни и в вертикальной плоскости -10° до +10°. Из-за опасности скручивания гибкого шланга, поворот башни был ограничен сектором 270°, что исключало возможность огнеметания в сторону кормы машины. В зависимости от боевой задачи бак ХТ-26, помимо огнесмеси, мог заполняться дымообразующей смесью типа S-III или S-IV, отравляющими веществами стойкого или нестойкого типа, а также водой или мыльной жидкостью для дегазации местности. Если в баках оставалось какое-то количество ОВ для их слива был сделан спеуиальный патрубок, выводивший жидкость под днище танка.

Опытный образец ХТ-26 проходил испытания на Научно-испытательном химическом полигоне РККА с 1 июня по 15 июля 1932 года и показал вполне приемлемые характеристики. По основным параметрам «химический» танк не уступал «линейному» (пулеметному) Т-26, однако дальность огнеметания составляла всего 35 метров при расходе огнесмеси 5 литров в секунду. Также отрабатывались приёмы дымопуска и распыления ОВ, но в реальности ими пользовались не очень часто.

Конструктивно химический танк ХТ-26 мало чем отличался от Т-26 образца 1931 года. Новая боевая машина полность сохраняла ходовую часть: восемь обрезиненных опорных катков диаметром 300 мм и четыре поддерживающих ролика диаметром 254 мм на один борт, передние ведущие колеса зубового зацепления и задние направляющие колеса. Гусеница мелкозвенчатая, одногребневая, цевочного зацепления, с шириной траков 260 мм имевших открытый металлический шарнир, изготавливавшиеся литьём из хромоникелевой или марганцовистой стали. Каждая тележка состояла из двух коромысел с двумя катками, одно из которых шарнирно соединялось с литым балансиром, в свою очередь шарнирно закреплённом на корпусе танка, а другое крепилось на двух параллельных четвертьэллиптических рессорах, жёстко соединённых с балансиром.

Корпус ХТ-26 подвергся минимальным доработкам. Левая пулеметная башня удалялась, а на подбашенной коробки устанавливался новый верхний бронелист под установку только правой башни специальной конструкции. Её главной отличительной особенностью стала установка пулемета ДТ и огнемета КС-25 в едином лобовом бронелисте. Бак с огнесмесью находился в боевом отделении, рядом с местом командира машины. Экипаж танка сокращался, таким образом, до двух человек: механик-водитель и командир-огнеметчик.

Силовая установка также осталась прежней. Силовая установка также осталась прежней. На танке ХТ-26 устанвливался бензиновый двигатель типа Т-26 оснащенный воздушной системой охлаждения и развивавший максимальную мощностью 90-91 л.с. Трансмиссия была механического типа и включала следующие элементы: однодисковый главный фрикцион, карданный вал, 5-ступенчатая коробка передач (4 скорости движения вперед и 1 заднего хода), два многодисковых бортовых фрикционав беспружинного типа, одноступенчатые бортовые передачи и ленточные тормоза.

Посчитав выявленные недостатки несущественными РККА приняло ХТ-26 на вооружение. Выпуск «химических» танков организовали на заводе №174, где до 1935 года изготовили 552 (по другим данным — 605 или 615) экзмепляра. Производство разворачивалось столь быстро, что для вновь выпускаемых химических танков стало не хватать такого важного элемента, как башня. Несмотря на то, что требовалась она всего одна, сборка и поставка их проводилась с задержками. Чтобы не сбивать темп выпуска был найден простой и логичный выход из создавшегося положения — вместо башен нового типа проводилась модернизация стандартных пулеметных башен от танков Т-26 образца 1931 г. Находившаяся справа шаровая установка с пулеметом ДТ и бронещитом сохранялась, а с левой стороны делалась амбразура под установку огнемета КС-25. Кроме того, танки ХТ-26 первых серий выпуска (как, впрочем и часть переделанных серийных Т-26) сохраняла вырез под левую башню, который зашивался круглой бронеплитой.

В 1933 г. началось поступление ХТ-26 в состав мехбригад, где их распределяли по более мелким подраздениям в качестве танков усиления. Затем концепция изменилась и с 1935 г. из «химических» танков стали комплектовать отдельные химические танковые батальоны, которые входили в состав химических танковых бригад. Такая дифференциация была весьма спорной, поскольку, как показала практика, огнеметные машины порой оказаывались малоэффективными без поддержки танков с пушечным вооружением. Тем не менее, к 1939 году успели сформировать три такие бригады — на Дальнем Востоке, в Поволжье и Московском военном округе.

Впервые ХТ-26 пошли в бой в августе 1938 г. у озера Хасан. Вместе с «линейными» Т-26 и бронеавтомобилями БА-6 они составляли основу бронетанковых сил РККА в этом регионе. Хотя у советской стороны было численное приемущество «химические» танки здесь себя не проявили. Дело было не только в ландшафте, труднопроходимым для бронетехники, но и в тактике её использования. Самым крупным сражением с участием ХТ-26 стал бой за высоту Заозерная. Из 9 ХТ-26 тогда безвозвратно потеряли один танк, а остальные требовали ремонта различной сложности.

Следующее вторжение японцев в Монголию, состоявшееся в середине 1939 г., было более подготовленным. Теперь обе стороны активно использовали танковые войска, причем огнеметные танки имелись только у РККА. Перед началом конфликта количество ХТ-26 в войсках было незначительным — имелось всего 10 танков, принадлежащих 11-й тб 57-го особого корпуса, хотя к началу августа их число увеличилось до 18. О подготовке экипажей сейчас что-либо сказать трудно, но вот с обеспечением дела обстояли не очень хорошо. На каждый танк приходилось всего 7 заправок огнесмеси.

Первоначально боевое применение ХТ-26 было достаточно успешным. Уже 27 и 28 мая «огнемётные» танки принесли немало пользы при разгроме японо-манчжурского отряда под командованием полковника Ямагато. Затем ХТ-26 поставили задачу ликвидировать японский разведывательный отряд подполковника Азума численностью 220 человек, с которой они успешно справились.

Впрочем, неделю спустя, положение в корне изменилось. Японцы вклинились в тыл советских войск сконцентрировав на направлении главного удара много живой силы и артиллерии. Наиболее крупное сражение произошло и гора Баин-Цаган, которое началось для РККА крайне неудачно. Стараясь закрыть бреш в обороне и недопустить прорыва противника к переправам через реку Халхин-Гол, командование приказало 2-му батальону 11-й тб атаковать противника. В бою, происшедшем 5 июля, участвовало 15 БТ-7 и 5 ХТ-26. Хотя продвижение японцев удалось остановить цена, которую заплатили советские танкисты, оказалась очень высока. Танкам пришлось действовать практически без поддержки пехоты, под сильным артиллерийским огнем. В результате было потеряно 7 БТ и все «химические» танки. Гибель одного из них описал один из японских солдат 70-го пехотного полка.

«Один танк подошел к японским окопам и почему-то застрял. Сначала он стрелял из огнемета, потом из пулемета и пистолета. Сержант Ассакура хотел уничтожить его. Он подошел сзади, положил на танк 2-х килограммовый заряд взрывчатки и побежал от взрыва. Все вокруг аплодировали, так как это было похоже на сцену из некоторых средневековых японских сражений. Однако пулеметной очередью с танка Ассакура был убит. Солдаты были в ярости, они окружили этот танк, предлагая экипажу сдаться. Ответа не последовало, тогда под днище танка заложили взрывчатку и подорвали ее. В результате был поврежден передний люк, через который сержант Хигаки вытащил за ворот молодого русского танкиста (второй погиб), которого тут же закололи штыками».

Такая «нелюбовь» японцев к советскому танкисту вполне объяснима — при отсутствии ПТО огнеметные танки буквально выжигали вражеских солдат из окопов, приводя их в ужас и заставляя в панике покидать место боя. Характерным примером может служить бой 12 июля, когда группа японских солдат с 4 ПТО укрепилась в тылу советских войск и оказывала крайне упорное сопротивление, по всей видимости, стремясь оттянуть на себя как можно больше сил. Но как только к ним приблизился огнеметный танк японцы начали разбегаться и были добиты подоспевшей пехотой.

Безвозвратные потери ХТ-26 во время боёв на реке Халхин-Гол составили 10 танков. Возможно, это количество могло быть и меньшим, но и здесь в полной мере выявились недостатки присущие всем танкам созданным на основе Т-26. В первую очередь отмечалась крайне слабая бронезащита и недостаточная дальность стрельбы из огнемёта.

Начавшаяся вскоре война с Финляндией потребовала более широкого применения танковой техники, поэтому вполне естественно что к декабрю 1939 г. на фронт прибыли четыре отдельных химических танковых батальона — 201, 204, 210 и 218-й. Огнеметные танки по прежнему использовались разрозненно и без проведения разведки местности, что большей частью приводило к неоправданным потерям. В течении двух первых месяцев финнам удалось захватить не менее десятка ХТ-26, часть из которых затем отремонтировали и ввели в строй.

Тем не менее, практика боевого применения ХТ-26 и ХТ-130 в составе блокировочных (по современному — штурмовых) групп оказалась вполне успешной. Как правило такая группа включала взвод саперов, рота пехоты, одно-два орудия, два «химических» танка и два-три «линейных» (пушечно-пулеметных) Т-26. Первый опыт, всё же, закончился большими потерями — ХТ-26 были вынуждены подойти на предельно близкое расстояние и беспрепятственно расстреливались легкой артиллерией ДОТов. Тогда применили метод одновременной атаки нескольких укрепленных рубежей, когда ХТ-26 удавалось приблизиться на расстояние выстрела и осуществить огнеметание.

По опыту боёв огнемётные танки начали оснащать броневыми экранами, но ХТ-26 этот этап модернизации уже не коснулся. Устаревшие танки начали постепенно переводить в резерв, намереваясь заменить их более современными машинами. Однако полностью провести переоснащение химических танковых батальонов в войне с Германией не удалось.

К лету 1941 г. в приграничных военных округах всё ещё находилось 128 «химических» танков ранних серий (ЛВО — 64 единицы, ПрибОВО — 10, ЗапОВО — 38, КОВО — 16) и ещё 180 оставались в тылу. Об их боевом применении точной информации пока найти не удалось, хотя некоторые данные всё же сохранились. Вот, к примеру, отчет начальника химической службы 1-го мехкорпуса подполковника В.А. Сапцова, в котором организация наступления была подвергнута жесткой критике:

«Огнеметный батальон 5 ТП при атаке г. Остров, бывшим командиром 5 ТП был использован преступно. Одну роту огнеметных танков выслал в первый эшелон с задачей уничтожения ПТО противника. Эта рота в течение 30–40 минут была полностью уничтожена в упор артогнем немцев, т.к. огнеметные танки маневрируя подходили на огнеметный выстрел к ПТО.»

Примерно так же развивалимсь события и на других участках советско-германиского фронта. Впрочем, достаточно много химических танков было брошено своими экипажами ещё на маршах из-за нехватки топлива или по техническим причинам — об этом свидетельствую немецкие фотографии, сделанные «по горячим следам» летом и осенью 1941 года. Судя по всему, к октябрю ни одного ХТ-26 на центральных участках фронта уже не осталось.

Захваченные химические танки ХТ-26 в немецкой армии не использовались. По крайней мере никакой инофрмации на этот счет найти не удалось. Возможно, что их просто не отделяли от Т-26, имевшихся в значительном количестве. Что касается танков ХТ-26, доставшихся в качестве трофеев финской армии, то к 31 мая 1941 г. их имелось 4 единицы. Поскольку их боевая ценность была небольшой ХТ-26 некоторое время находились в резерве и использовались как учебные. Остальные ХТ-26 были подвергнуты модернизации. С химических танков срезали верхний лист подбашенной коробки и устанавливались новый, с вырезом под погон для башни танка Т-26 образца 1933 года. Также с левой стороны корпуса вырезалось отверстие под установку курсового пулемета ДТ. Большей частью такие «гибриды» использовались в 1941-1943 гг., но во время советского наступления в Карелии летом 1944 года в бой пошли и они. Судя по тому, что ни одного финского ХТ-26 ни в каком варианте не сохранилось все эти танки были выведены из строя и после войны разделаны на металл.

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ЛЕГКОГО ХИМИЧЕСКОГО ТАНКА
ХТ-26 обр.1932 г.